Дорогие друзья! От всего сердца поздравляю Вас с Праздником Воскресения Христова! Сколько радости мы все ощущаем каждый раз, когда после Крестного хода все собираемся в нашем храме и восклицаем «Христос Воскресе!», когда обнимаем и поздравляем друг друга! Какое единение мы чувствуем! Как сердца наши ликуют! В эти радостные моменты я чувствую, что мы одна семья, что мы вместе, что мы крепкие, что нас не одолеть невзгодам и трудностям. С тех пор, как произошли эти величайшие в истории всего мира события, прошло более двух тысяч лет, но каждый год мы с неизменным духовным трепетом ожидаем, молимся, готовимся, постимся. Каждый в свою меру, каждый настолько, насколько может. Но, как писал святой Иоанн Златоуст в своем Слове Огласительном на Святую Пасху, «…щедрый Владыка принимает и последнего, как первого; успокаивает пришедшего в одиннадцатый час так же, как и работавшего с первого часа; и последнего милует, и о первом печётся; и тому даёт, и этому дарует; и дела принимает, и намерение приветствует; и деятельности отдаёт честь и расположение хвалит. Итак, все войдите в радость Господа нашего; и первые и вторые получите награду. Богатые и бедные, ликуйте друг с другом. Воздержанные и нерадивые, почтите этот день. Постившиеся и не постившиеся, веселитесь ныне. Трапеза обильна, — насыщайтесь все».
Мы долго шли к этому дню. Через испытания и искушения: каждый раз во время Великого поста обстоятельства будто подсказывают нам, что именно нужно в себе изменить, преодолеть, с чем побороться, от чего избавиться, какие сложности претерпеть на пути к Свету. Господь видит каждого из нас, Он знает, кто мы и кем можем стать.
Спешу вас также поздравить с выходом третьего, праздничного, номера газеты. В нем делится своими воспоминаниями о первой Пасхе Елена Владимировна Селезнева – одна из первых наших прихожанок. На страницах газеты вы найдете традиционные рубрики, а также несколько статей от юных журналистов, которые занимаются в нашей воскресной школе. Все статьи третьего номера вы можете прочитать и на нашем сайте.
С Великим Праздником, друзья! Христос Воскресе!
Настоятель Храма Всех Святых в земле Российской просиявших,
Преподаю музыку в Софринской общеобразовательной школе. Поют все классы с 1-го по 11-й, проводим песенные праздники, есть школьный хор. Март 2002 года. Вызывает к себе директор школы.
Захожу и вижу гостя — молодого смущенного батюшку.
— Позвольте представиться: отец Евгений. От местных жителей я слышал, что в вашей школе дети хорошо поют. Наш приход на 43-м готовится к Пасхе. Храма еще нет, есть только поляна в лесу и несколько прихожан, певчих нет. Не могли бы вы помочь нам поющими ребятами, спеть на Пасхальной службе? Человека четыре-пять…
Вот это поворот событий! Я пела в Академическом хоре Херувимскую, Милость мира — вот и весь мой опыт песнопений! Объясняю батюшке:
— Да что же я… да как же?!.
Включается мотиватор:
— Там несложно, немного: «Господи, помилуй!», «Аллилуйя» несколько раз и Херувимская! Я ноты дам. Справитесь!
Когда в меня верят, я могу помочь, я не отступаю.
–Добро!
Месяц на подготовку. Собираю школьный хор, ставлю задачу, скажу — необычную для всех нас.
— Будем?
— Будем!!
Привозит ноты: ничего себе «немного»! Толстый сборник!
Начались занятия. Самое необычное в них то, что дети практически не поют в школе a capella, всё под фортепиано. Учим, стараемся. Даю послушать записи Литургии Рахманинова.
Еще одна комичная деталь: мы привыкли петь под фортепиано. Поначалу думала: можно достать небольшой электрический инструмент и под него. Вот только куда его подключить? В березу?! Лес вокруг!
Прошел месяц, приглашаю батюшку на приемку работы. Батюшка приехал, сел за последнюю парту в кабинете музыки. Мы построились перед доской и запели. Волновалась, как на экзамене! Смотрю, он опустил голову, закрылся рукой. Ну всё, облажались!
Пропели последнюю молитву, подхожу к нему.
– Ну как?
Батюшка поднимает влажные от волнения глаза:
– Господь милостив, помог нам, все хорошо, будет Пасха с певчими!
На Пасху приехали все пятнадцать! В юбочках, платочках, как положено, с корзинками куличей и крашенок. Построились под березкой и… Благослови, Господи!
Первая Пасхальная служба проходила майским воскресным утром на поляне, где будущий храм обозначал только деревянный крест.
Поем, стараемся, солнышко греет. Тут же появились конкуренты — слетелись птички, расселись на ветках и заголосили вместе с нами. А и всем Пасха в радость!
После службы батюшка освятил куличи и пригласил на трапезу. Ничего, что столом были доски, покрытые клеенкой. Праздник Великий!
«Остапа понесло!» — пропели песни из своего школьного репертуара. Мы — певцы на всю округу!
Прошло много лет. Эту необычную Пасху не забыть! Она как колокольчик в душе: «Христос воскресе!» — «Воистину воскресе! Чив-чив!!»
Елена Селезнева и отец Евгений, 2002 год
P.S. Также, как музыку, я люблю архитектуру. У нас были беседы с батюшкой о проекте будущего храма, его архитектурном стиле. И меня не оставляло предчувствие, что будет что-то особенное, как я люблю.
И вот он, наш красавец-храм: гармоничные белоснежные формы одноглавого владимирского стиля XII века, устремленные в небо, с традиционной каменной резьбой. С белых стен смотрят на нас лики русских святых. Стоп! Птичек помните? Не они ли, наши святые, собрались на поляне помочь юным певцам послужить на Пасху? Как думаете?
Пасха — Светлый праздник Воскресения Христова — кульминация евангельской истории человечества. Что мы знаем о том, как это произошло? Сам момент Воскресения сокрыт от глаз людей. Ни в одном из четырех Евангелий не описано, как именно происходило Воскресение. Но мы точно знаем, что оно состоялось!
Жены-мироносицы, пришедшие ко гробу, не находят там своего Учителя. Ангел, сидящий на камне у пустой гробницы, возвещает им, что Он Воскрес! Затем Воскресший Спаситель является своим ученикам, причем они не сразу узнают Господа, так сильно преобразилась Его телесная природа.
В апокрифе, называемом «Евангелие от Никодима», содержится рассказ о том, как Иисус Христос, погибнув на кресте, появляется в аду. Сокрушив его врата и повергнув сатану, передает его ангелам до второго Своего пришествия. А умерших, начиная с Адама, выводит из ада и передает у дверей рая архангелу Михаилу.
Именно эти сведения послужили основой для создания канона иконы праздника Воскресения.
Иисус Христос изображен стоящим на поверженных адских вратах. Они напоминают Крест — орудие Его казни. Золотые одежды Спасителя развеваются, показывая на Его стремительное схождение во ад. Вокруг фигуры Христа сияние в виде круга или заостренного овала (мандорлы), символа Славы, где изображены небесные силы. Внизу зияющей чернотой показана бездна ада. Руки Господа протянуты к людям, выходящим из гробов. Одной Он крепко держит Адама, рука которого беспомощно висит, как красноречивый жест того, что невозможно выйти из рабства смерти человеку самому, без помощи Бога. Ева, смиренно ожидая, тянет свои руки ко Господу. Ветхозаветные праведники, цари и пророки ждут Христа. Среди толпы людей Святые с нимбами: Царь Давид, царь Соломон, Предтеча и Креститель Господень Иоанн. Все они до того часа пребывали в аду. Многие столетия томились они ожиданием этого великого момента.
Горки с двух сторон, почти смыкаясь, символизируют узкий и трудный путь. И Распятие в руках Ангелов как единственная дверь для спасения.
В русской иконописной традиции икона «Сошествие Христа во ад» появляется еще в домонгольской Руси. В более позднее время (в середине XVII века) появляются неканонические иконы Воскресения. Лучший образец сочетания обоих подходов — икона «Воскресение Христово» из храма Илии Пророка в Ярославле 1680 года.
Смысл Воскресения — это победа над смертью, дарованная Господом всем людям. Она открывает путь в жизнь вечную!
Христос Воскресе из мертвых, смертью смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!
Марина Борисовна Ефимова привыкла жить в тени своего супруга, а посему уговорить ее на интервью было непростой задачей. Но, к счастью, разговор состоялся. Оказалось, кое-что в наших душах рифмуется и объединяет нас. Мы поговорили о дружбе навек и о женских переживаниях, о музыке, о любви и о вере.
— Расскажите немного о своей семье. Где вы родились?
— Я родилась в эвакуации, в Свердловске. Предки мои были москвичами и ржевитянами. В семь лет родители отдали меня в одну из подмосковных школ и сразу же в музыкальную школу при Гнесинском институте. Там работала моя мама. Я музыкант в третьем поколении. Маме удалось и меня устроить в эту элитную среду, но элитную не в смысле внешней успешности. Там был дух увлечения музыкой, мир музыкантов. Мы жили музыкой и ничего кроме нее не знали.
У нас были маленькие классы. Исключительные условия. Нас растили, понимаете, особым образом. Считалось, что мы одаренные дети, а учительница физики не стеснялась называть нас «одурёнными» детьми. Она видела, что все мы однобокие, развиты только в одном направлении. А дальше – поступление в Гнесинку. Конкурс двадцать семь человек на место. И поступила очень небольшая группа, по моей специальности набрали всего десять человек, и среди них я.
Марина Борисовна с мамой
— Вы сохранили с кем-то дружбу с тех времен?
— Конечно! Буквально вчера я была в Москве, на праздновании 80-летия отца Владимира Воробьева. Но начну по порядку. Нам преподавала литературу выдающаяся учительница, Евгения Павловна Воробьева. Она была из верующей семьи, и сыновей крестила и воспитала в вере. Однажды учительница поехала с нами в Третьяковку, и там ей стало плохо с сердцем. Моя подруга Оля повезла ее домой, где и познакомилась с сыном Евгении Павловны Владимиром. Володя привел Олю к вере. Она тайно от всех нас крестилась. Казалось бы, мы уже были взрослые люди, студенты. Но надо понимать, что поступили мы в 61-м году, как раз в период хрущевских гонений. Но родителям Оля все-таки рассказала. Мама ее запаниковала, для нее это было чем-то вроде секты. Однажды Олина мама сказала мне: «Марина, знаешь, они верующие! Оля крестилась! Вы же комсомолки, ты должна как-то на нее повлиять. Нужно пойти в комитет комсомола! Давайте спасать девочку! А то наденет платок, пеленки-дети!..» Но во мне шел процесс с совершенно противоположным вектором. Это было такое время, когда о церкви надо молчать. Тогда спрашивали духовников, что делать, если ты церковный человек и на любые вопросы, если тебя официально приводят в кабинет и начинают пытать, ты должна отвечать «нет». Такое послушание духовники давали своим духовным чадам, молодежи. Ведь за молодежь шла страшная борьба. Поэтому, если перед молодым человеком стоял этот вопрос, духовники брали ответственность на себя. Они говорили, ты должен все отрицать, потому что за тобой стоят священники, их паства, никого нельзя не подводить, ты должен говорить «нет». И только на один вопрос отвечать «да»: веришь ли ты в Бога или нет? От Бога ты отрекаться не должен. Оля мне рассказывала, какой человек Володя. Что его любимый писатель – Достоевский, а Достоевский в это время был запрещен. Я где-то достала какой-то его том, ничего, конечно, не понимала… Прочитала «Карамазовых», «Бесы»… Ну и что? Это же не значит, что я сразу уверовала! Мы же все были «урожденные» атеисты. Конечно, яйца красили все. И члены ЦК, и многие другие, но всерьез-то это не воспринималось – просто красивейшая традиция. А тут мне пришлось взяться за ум, и решать этот вопрос: что же такое Бог и где Он есть? И как быть мне. Конечно, ни о каком влиянии на Олю не могло быть и речи. Думала я два года. И в это время происходит первая в моей жизни смерть. Умерла бабушка, которая любила меня больше всех. И Господь через эту смерть ввел меня в проблему, что мне надо определяться. Я сразу почувствовала сам нерв. Я думала: ведь я ее так люблю, не могу же я больше никогда ее не увидеть! Этого просто не может быть. И все сразу встало на свои места. Значит, есть та, другая, жизнь. В консерватории был концерт, который потряс меня. Бах, «Страсти по Матфею». И теперь мне пришлось все переосмыслить, всю музыку, всю литературу, которую я когда-либо прочитала! Да, нам все это преподавали, но как-то не так, коряво, по-советски… Я перелопатила в своем сознании все, что знала. Понимаете, это черное и белое. И на этом концерте я призналась Оле: «Я всё про тебя знаю! Я тоже хочу креститься». Володя был на том концерте, неулыбчивый такой, он жил в атмосфере, когда казалось, что врата церкви одолены. Надежды не было. Кто бы мог предвидеть, что настанет возвращение! Тогда краски темнели, тучи сгущались все сильнее… Мы всего этого не знали. Мы росли… Юность, музыка, цветы… А они-то знали о судьбах, о страданиях, о том, что делалось в монастырях, что делали с монахами… Страшные издевательства были… Срамно глаголати, что тогда с монахами делали.
И дальше я доверилась Володе, он устроил мое крещение, все тайнообразующе… В Александрове был священник, отец Андрей Сергиенко. И летом 1965 года я крестилась у него в доме. Причем я опоздала, меня ждали одним поездом, а я села на другой. Что они пережили, я не представляю. И вот я приезжаю, расстроенная, они все расстроенные, но все равно меня покрестили, почему-то в ванне с холодной водой. Думаю: будь что будет, не должна я заболеть. И не заболела. Это так, в скобках. Мой рассказ, похоже, будет состоять из одних скобок (смеется).
— Как дальше складывалась Ваша христианская жизнь?
— Моя христианская жизнь шла параллельно с личной жизнью, потому что в это же лето, через две недели, Володя Воробьев организовал поездку православной молодежи на Кавказ.
— Тоже конспиративную, да?
— Для всех она выглядела как туристический поход, мы через Клухорский перевал должны были идти в Сухум, море, туда-сюда… Родители Оли с радостью ее отпустили – молодежная компания, обычная жизнь обычных туристов. Поехали на Кавказ. Знали бы они! Там группа распалась, все разъехались по разным местам, кто к духовнику, кто куда. И в этой поездке я встретила Андрея Борисовича.
В туристической поездке на Кавказ. Клухорский перевал.
— И как дальше складывались ваши отношения?
— В 67-м году мы поженились. Сначала была светская свадьба, а потом уже тайнообразующе, в Отрадном, отец Сергий Орлов повенчал нас. Так вот, в закрытом храме, потушено все, только несколько лампад на солее. Одна бабушка пела. Все это было сделано с особой предосторожностью… В общем, для живых чувств места не оставалось.
Мы жили в Москве, потом родилась Маша, ровнехонько через 9 месяцев после венчания. Я даже немного поработала, преподавала в училище Ипполитова-Иванова. Денег не было, инструмента не было, с продуктами тяжело… Нужда, жуткая нужда. Мы все время работали на износ.
— А вы помните время, когда после этих тяжелых, напряженных лет работы и материнских хлопот, наступило облегчение?
— Нет, что вы! Стало только хуже. Вот в книге «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына есть такое совершенно чудное место, когда сидят в этих вот подвалах и ждут, когда же их отправят на этап. Они думали, что будет лучше. Они мечтали вырваться из этих застенков, но не знали, что будет только хуже. Так же и у нас. Дальше становилось только сложнее.
Тогда мы окормлялись у отца Всеволода Шпиллера. И вот, когда подросли дочка и сын, и оба уже ходили в школу, он привлек меня к церковному пению. Это было в Храме Николы в Кузнецах. Правый хор там пел роскошно, в академической манере, Кастальского, Бортнянского, но пел только по партитуре, все стихиры им надо было нотами расписывать. А левый клирос наоборот пел только по текстам, напевами по памяти. И они пели все, с чем не справлялся правый хор, хоть и коряво, кричащим народным открытым звуком. Бабушки из левого хора были на самом деле способными людьми, но просто не обученными. И они переделывали, переплавляли в своем сознании все эти напевы. Отцу Всеволоду нужен был человек с музыкальным образованием, да еще и верующий, он знал меня, видел мою душу, поверил в меня. Он предложил мне стать регентом. А у меня ни книг, ни учителей, ни нот. Понимаете? Это такая катастрофа. Положа руку, кротко глядя мне в глаза, он говорит: «Помоги!» Я так прошу тебя! Помоги мне с клиросом!» Как я могу ему отказать? Во время службы рядом со мной стояла монашка, Марфа, я ее запомнила на всю жизнь. Она тихонечко пела, знала всю службу, но никогда не говорила заранее, когда что будет, а во время службы она подсказывала, когда вступать. И она говорила именно в тот момент, когда надо уже начинать. Вот так я училась. Я стою и не знаю, что будет дальше. Прожарилась, как на сковородке. В бою училась. Это не только для меня, но и для окружающих было тяжело. На живую нитку все. Я понимала, что не знаю ничего, абсолютно не подготовлена. А еще у меня семья: муж и двое детей… И все-таки я взялась за это дело. Вот сейчас смотрю, если бы я тогда все взвесила бы, конечно, надо было отказаться. У нас постом службы вместе с требами в 2 часа кончаются. И скорей домой, купить продукты, приготовить еду, семью накормить… А еще ко мне приходят ребята – спевка, а ночью я пишу ноты. Потому что тогда нигде ничего не было: ни ксерокопий, ни в продаже. Пиши от руки и тексты, и ноты. Сына до сих пор трясет, потому что он был маленький, голодал, вот и вышла какая-то нестыковка. Я пожертвовала своими детьми. Но опять же, такая вера была, такое послушание. Если духовник благословил – тут вопросов нет. У нас не должно быть чувства вины, это наше маловерие. Сердце у нас неправильно утроено… Оно ноет и болит. Драма такая… Но мы же с вами теорию тоже знаем. А сердцу не прикажешь, оно еще не то, не в тех сферах…
— И сколько это продолжалось? Вы на клиросе, дети в школе…
— Это продолжалось недолго. Года через три мы начали выезжать сюда, на дачу, на все лето. И вот сын, Павлик, тяжело заболевает, температура сорок несколько дней. И я понимаю, что не могу уехать на службу. И это было мне духовным знаком, что надо это все остановить. А в это время у меня уже был драгоценный багаж: я знала гласы, знала устав, и ко мне на дом начала приходить кузнецовская молодежь. Они тайно, небольшими группками, приходили раз в неделю, собирались вокруг меня и изучали гласы. Такая была закрытая школа катакомбная.
— Получается, вы за пару лет полностью с нуля освоили профессию регента?
— Да, но я очень многое не могла осознать. Я почувствовала, что это мое. Дар неба. Очень глубокое восприятие музыки. Думаю, что это в крови, в генах. Один из моих предков – отец Матфей Константиновский, духовный наставник Гоголя. Я его считаю святым человеком. Я его недавно загуглила, и он нашелся – мой отец Матфей. Он был протоиереем во Ржеве в XIX веке. Его обвинили в смерти Гоголя. Я пятая линия от него, он дед моего прадеда. Я всегда чувствовала помощь моих предков, могла петь любой голос.
— Что же было дальше? Вы вернулись к регентству?
— В конце 80-х церковь получила некоторую свободу, и нашим духовником стал отец Глеб Каледа. Он привел меня на левый клирос храма Илии Обыденного. Меня очень тепло встретили, там чудные были люди. Это особенный московский интеллигентский храм, и вот я там регентовала. И уже спокойно регентовала, потому что у меня уже был багаж, да и дети взрослые. Машенька уже работала, совсем другая жизнь пошла. Но проработала я там немного, ровно столько, сколько там служил отец Глеб. Потом его перевели в Петровский монастырь, и он забрал меня с собой регентовать. Там я стала авторитетом. Подобрались четыре преданных делу человека. Но учить их пришлось с нуля, они ничего не знали. И ведь у таких людей особенно трепетное отношение! Музыкант скажет: «Что там петь! Тоника – доминанта — субдоминанта… Чего там петь-то!» Образованщина, она так рассуждает, а эти нет. И потом я всегда старалась такие мотивы выбирать, чтобы мелодия была красивая. Я выкладывалась, и они старались, все было хорошо. Но потом отец Глеб скончался.
— Предлагаю перенестись в те годы, когда вы впервые приехали сюда, на дачу на 43-й.
— Мы приехали сюда с Машей в первый год ее жизни, в августе или сентябре, Андрей Борисович взял отпуск. Он сложил маленькую печку, а на электрической плитке мы готовили. Он сколотил из горбыля кроватку Машеньке, и я что-то внутрь постелила, но мы недолго здесь прожили.
Марина Борисовна (справа) на даче. ДСК Научные работники. Июль 1991 года
— В вашей семье главный Андрей Борисович?
— Конечно. Все было так, как он решит. Могу сказать, положа руку на сердце, что я ни разу в жизни не сделала то, чего он не хотел. Я могла что-то забыть по мелочи, но в остальном никогда. Это была настоящая домостроевская семья. Я так поставила себя с самого начала и шла на это осознанно.
— Вы личность, мыслящий человек, со своей свободой воли. Где проходит граница вашей свободы?
— В религиозных вопросах однозначно только так, как он скажет. Но с самого начала у меня во всем было буквальное послушание. Даже буквалистское. И только сейчас мы подошли к рубежу. И вдруг теперь он наделяет полномочиями. И я даже прихожу в отчаяние. Хочется конкретных слов, а он в ответ: как ты скажешь – так и хорошо. Он уже «по ту сторону добра и зла». У него свои проблемы, у него все время идет интеллектуальная работа. А у меня всегда была хранительная функция. Я обеспечивала ему тыл. Прежде чем выйти замуж, я понимала уже какие-то библейские истины. Бог создал сначала Адама, а потом Еву — помощника. Мы же созданы из ребра его… Нас сначала вообще не было. Понимаете? Господь тебя, можно сказать, не создавал. Он Адама создал, а ты уж постольку поскольку. Мне как-то это никогда не было обидно. Я всегда себя ощущала орудием Божьим. К счастью, мне это легко давалось.
— Вы с Андреем Борисовичем уже больше 50-ти лет вместе. Как сохранить на многие годы брак и теплые отношения между супругами?
— Только в домашней церкви. Ничего хорошего без этого не получится. Конечно, были и есть хорошие семьи, в такой любви живут! Непрерывная любовь! К которой мы не способны. А нас сначала надо ударить, чтобы раскрылось что-то, чтобы забил источник любви. Так Бог и есть любовь. Нельзя разорвать. Любовь настоящая – и есть Бог. Вот эта диалектика мне очень понятна. Нужно ни в коем случае не бросаться в семейный «омут», если ты добровольно не готов идти на жертву. Ты жертвуешь собой с любовью, добровольно. Добровольная жертва. И тогда получится. И тогда Господь в ответ на эту жертву дары свои потихонечку дает. Сначала Он дает большой дар. Помните, медовый месяц? Первый большой дар. Потом будет больше трудностей… Чернушечка пойдет, но мы же преобразуемся все время, как клетка. У нас за семь лет меняются все клетки организма. Через семь лет уже, можно сказать, другой человек на клеточном уровне. И внутренне мы тоже уже другие. Но жертва – это точно. Вот чего не хватает всем? Почему разваливается, по пять раз выходят замуж? Потому что не хотят собой жертвовать. А что такое Бог? Откуда мы Бога знаем? Потому что Он собой пожертвовал. Извините, что я так, в поучительной манере, я же педагог, привыкла поучать… Вот я вас поучаю. Чувствуете, мы с вами нерв нашли? Не иди, не суй голову в петлю, если не готов чем-то жертвовать. Потому что тебе говорят, что трудно, невозможно, крест, одни дети чего стоят, одни роды чего стоят. И вот так все мои жизненные впечатления подвергались очень строгому логическому анализу. Сразу стало ясно, что каждый наш шаг складывается в большую картину мира, который Господь создал.
Марина Борисовна призналась, что не умеет мечтать, что потрясло меня до глубины души. С одной стороны – музыкант, человек с необычным чувством юмора и исключительной образной речью, с другой – личность, по ее собственному выражению, «подвергающая строгому логическому анализу все свои жизненные впечатления». Для меня она стала еще одной удивительной загадкой и моим новым героем. Она бесстрашно и преданно идет вперед за своим мужем, тонко чувствуя нерв каждой минуты, прожитой на земле.
Святой Артемий Веркольский. Государственный Исторический музей, начало XVIII века
В нашем храме, на стене у клироса, изображен необычный русский святой – Артемий Веркольский.
В 1532 году в селении Веркола в Архангельской губернии в благочестивой крестьянской семье родился мальчик Артемий. Он рос кротким, послушным и трудолюбивым, с чистой душой и простым добрым сердцем. Однажды двенадцатилетний отрок вместе с отцом работал в поле. Внезапно началась гроза, во время которой мальчик погиб от удара молнии. Суеверные односельчане Артемия сочли его смерть Божьей карой за некие тайные грехи, поэтому тело его, как умершего от внезапной смерти, осталось неотпетым и непогребенным. Его положили на пустом месте в сосновом лесу поверх земли, прикрыли хворостом и берестой и огородили деревянной изгородью. Так оно пролежало 32 года, всеми забытое, пока его случайно не нашел в лесу диакон местной церкви Агафоник. Останки Артемия оказались совершенно нетронутыми тлением. Пораженный чудом Агафоник рассказал о нем сельчанам и повелел отнести тело в село. Но те лишь безо всяких почестей привезли его к своей приходской церкви и положили на паперти, прикрыв гроб берестой.
В том же 1577 году в окрестных землях началась лихорадка. Местные жители стали совершать поклонение мощам Артемия, и вскоре многие исцелились, а эпидемия прекратилась. Затем случился еще целый ряд чудесных исцелений, и слава о чудотворце Артемии начала распространяться за пределы Верколы. В 1619 году митрополит Новгородский Макарий II благословил уже сложившееся народное почитание Артемия. В 1648 году по повелению царя Алексея Михайловича был основан Свято-Артемьев Веркольский монастырь, куда и перенесли мощи святого.
Артемий Веркольский – один из самых любимых и почитаемых святых русского Севера и всей России. Обычный мальчик, не схимник и не мученик, не успевший совершить подвигов, которые могли бы его прославить. Но именно он стал избранником Божиим и молитвенником за людей перед Ним.
Верующие просят святого Артемия об исцелении от тяжелых, порою неизлечимых болезней. Молят за себя, своих близких и знакомых, за тех, о ком болит душа. Матери просят у Артемия здоровья своим детям. И он помогает, продолжая являть чудеса и в наше время.
Подготовлено по материалам ресурса pravoslavie.wiki
Не секрет, что в нашем поселении Зеленоградский немало талантливых и уникальных людей. И сегодня речь пойдет об одном интересном человеке, который из простого дерева творит чудеса. Зовут его Аксентий Аксентьевич, ему 73 года, живёт он при храме Всех Святых в земле Российской просиявших.
Аксентий Аксентьевич окончил педагогический институт по специальности «учитель черчения, рисования и трудового обучения». Отработал всего год, забрали в армию, ну а после этого в школу уже не вернулся.
Аксентий Аксентьевич нашел свое место в рекламной сфере, но и тут, к сожалению, надолго не задержался. В стране началась перестройка, фирма рассыпалась. Тогда он и начал работать с деревом. Думаю, что Аксентий даже сам не предполагал, что это станет делом всей его жизни. Это было в 90-х годах. Начинал он с самых обыкновенных коряг, а когда понял, что овладел необходимыми навыками, перешел на нормальное дерево. В 2004 году ему пришлось покинуть родной город Бендеры и переехать в наш поселок, к родному сыну. Его сын — Отец Евгений, священник нашего храма. “Построили тут домик, в котором сейчас и живем, а затем мастерскую”, – говорит Аксентий. В мастерской Аксентий проводит большую часть своего времени, там и происходят чудеса, где даже обыкновенный пенек становится настоящим произведением искусства. Во время работы, он всегда слушает музыку, так работается веселее. Если вы зайдёте в наш храм, обязательно обратите внимание на лестницу, которая ведёт на колокольню. Расположена лестница справа от входа. Ее спроектировал и построил Аксентий. Макет этой лестницы, в меньшем масштабе, и по сей день находится в мастерской. Пройдя в основное помещение храма, обратите внимание на киоты, большое распятие (в левом крыле храма) и уникальный семисвечник, который можно увидеть через Царские врата в Алтаре. Все это сделано из дерева руками Аксентия Аксентьевича. В любую работу он вкладывает частичку своей души и делает ее с любовью, пусть и уходит на создание каждой вещи немало времени.
Также на территории храма, на пруду, строится часовня, а сам пруд окружен белым деревянным забором, все это тоже дело рук Аксентия.
Несмотря на немного суровый вид, Аксентий Аксентьевич человек добрый и очень любит кошек. По его словам, у него их восемь штук! Двух из них нам даже удалось погладить. Что же касается внешнего вида, то как говорит Елена Влезкова, регент храма, Аксентий настоящий модник. Его шею часто украшает элегантный шарф. А еще имеет прекрасное чувство юмора. Ну а мне он напоминает доброго и мудрого дедушку из русских сказок, у которого много интересных и поучительных историй, которые можно слушать бесконечно. У него шесть внуков, которых он балует, как и положено деду.
Вот такой интересный и талантливый человек живет совсем рядом с нами. А сколько ещё удивительных людей находится по соседству?
Анна Шамонина, Алексей Асташов Молодежный пресс-центр
Связь христианской этики с русской художественной литературой прослеживается на протяжении всей истории отечественного литературного творчества. При этом исследователями отмечается, что, возникнув в ХI веке, русская литература вплоть до ХVII века практически не соприкасалась с латинским христианским миром [3].
Первые этапы становления русской литературы в контексте христианской этики мы рассмотрим на основе выдающегося труда Дмитрия Петровича Святополка-Мирского «История русской литературы с древнейших времен по 1925 год» [3]и лекции Александра Меня «Библия и литература» [1].
В конце Х века, испытав влияние Византии, русская литература стала формироваться на основе греко-православной и святоотеческой традиции. Этому способствовали переводы на церковно-славянский язык Библии и богослужебных текстов.
Особо следует выделить киевский период развития древнерусской литературы, когда зарождалась ее письменная традиция. Появляется жанр русской агиографии (богословская дисциплина, изучающая жития святых и церковные аспекты святости), где особо следует выделить первого выдающегося агиографа-летописца монаха Нестора, написавшего жития князей-великомучеников Бориса и Глеба и житие святого Феодосия. Следующим сочинением, явившимся знаменательной вехой в становлении русского христианского самосознания, было «Поучение детям Владимира Мономаха», в котором автор демонстрирует не только чувство гражданского долга, но и образцы христианского смирения, глубокую набожность, не затронутые гордыней княжеской власти. Значительным памятником является также «Моление Даниила Заточника», написанное в жанре обращения к князю, в котором присутствует множество цитат из Библии.
Самыми знаменательными памятниками древнерусской литературы, безусловно, считаются летописи, в которых содержатся исторические сведения о принятии христианства князем Владимиром, о провиденциализме[1] в русской истории, о необходимости прекращения междоусобных войн и другие. Указывается, что представленную в летописях историю «по прямоте и всепонимающей человечности …можно было бы сравнить даже с рассказами из книги Бытия» [3, с.41].
Во всемирно известном «Слове о полку Игореве» сочетаются идеи патриотизма с их христианским обоснованием.
По мнению А.Меня, «когда мы переходим к другим библейским темам, то находим, что почти все крупные писатели и поэты XVIII века в России так или иначе отзывались на эти темы» [1, с.99].
Например, такой крупный писатель этого периода как В.К.Тредиаковский написал парафраз Песни Моисея из Второзакония. Библейский текст послужил для него поводом к осмыслению будущего и прошлого России с позиций суровой правды, а не казенного оптимизма.
Великий русский ученый XVIII века М.В.Ломоносов оставил о себе память не только как выдающийся ученый и исследователь, чье мировоззрение включало в себя веру в божественный промысел и высшую разумность мироздания (идеи предустановленной гармонии), но и как создатель замечательных литературных произведений, прославляющих волю, замысел Творца. Это его стихи «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния», «Утреннее размышление о Божием величестве», ода «Выбранное из Иова». Как отмечает А.Мень, «для него самого зрелище природы как откровение Божией мудрости очищало душу, возвышало, и человек на лоне природы, перед звездным небом и пред чудесами мироздания, забывал о своем горе, о своем малом горе земном» [1, с.110].
Выдающимся мыслителем и автором литературных произведений этого периода, в которых отражается христианская проблематика, является Г.С.Сковорода. Среди его сочинений «Начальная дверь к христианскому добронравию», «Икона алкивиадская», «Книжечка о чтении Священного Писания, нареченная Жена Лотова». В них мыслитель уделяет особое внимание важности искренней веры, пусть даже не всегда подтверждаемой внешним исполнением религиозных обрядов, постижению сокровенного смысла Священного Писания при несущественности многих второстепенных подробностей.
Рубеж ХVIII – начала ХIХ века ознаменовался появлением гигантской фигуры в русской литературе, в значительной мере определившей ее развитие и своеобразие, Г.Р.Державина. Его знаменитая ода «Бог» по своей мощи и масштабности иногда даже сравнивается с «Божественной комедией» Данте. Бог в понимании поэта — это та непостижимость, которая позволяет человеку достичь смирения в осмыслении себя в мире и ощутить свою связь с Творцом всего сущего:
«О Ты, пространством безконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в Трех Лицах Божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.»
В завершение своей оды Г.Р.Державин предлагает и соответствующую христианскую антропологию, размышляя об истинном предназначении человека:
«Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое безсмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в безсмертие Твое!»
К концу жизни уже одой «Христос» поэт подводил итоги своего земного существования, размышлял о перипетиях человеческого существования на основе христианской этики.
Оценивая дальнейшее развитие русской художественной литературы в аспекте присутствия в ней христианских мотивов, можно отметить такую главную особенность творчества русских писателей как стремление соотнести общественные и социальные проблемы с проблемами духовного самосовершенствования, связанного с необходимостью служения людям, обществу. Среди качеств личности, необходимых для такого служения, в лучших произведениях русской художественной литературы на первый план выносятся такие качества как способность к сострадательности, отзывчивость на человеческие невзгоды и несчастья тех, кто оказывается незащищенным перед социальной несправедливостью, стремление к реальному участию в решении проблем и неблагополучий «униженных и оскорбленных». Именно в соответствии с этими ценностными установками русские писатели создавали свои произведения и персонажи.
Один из основателей «натуральной школы» писатель-драматург Д.И.Фонвизин в своих произведениях так или иначе отразил дух христианской этики несмотря на то, что в текстах его пьес нет прямого указания на Христа, прямой связи с христианской проблематикой. В своей критике рабского подражания многими русскими помещиками культуре Запада («чужебесие», по выражению Д.И.Фонвизина) и жестокого обращения с крепостными и слугами писатель предвосхитил многие нравственные и религиозные искания русских писателей ХIХ века. Великого драматурга в первую очередь интересовали нравственные качества соотечественников. Под этим углом зрения он осуществлял в своих произведениях критику системы образования, оторванной от традиционных духовно-нравственных основ, актуальную и для нашего времени Таким образом, положения христианской этики составляют основное духовно-мировоззренческое и художественное содержание русской литературы ХI-ХVIII веков и в этом качестве произведения отечественных писателей оказывали и оказывают влияние на духовно-нравственную культуру нашего народа.
Профессор Александр Каменец
[1] Провиденциализм — историко-философский метод, рассмотрение исторических событий с точки зрения непосредственно проявляющегося в них Провидения, высшего Промысла, осуществления заранее предусмотренного Божественного плана спасения человека.
В нашей Воскресной школе при Храме Всех Святых в земле Российской просиявших много важных и интересных занятий. Дети здесь изучают Закон Божий, участвуют в спектаклях, поют в ансамбле, рисуют… А мы, те, кто постарше, занимаемся в студии журналистики. Сами себя мы называем «Молодежный пресс-центр». С нами занимается Алёна Рыпова, журналист и редактор нашей газеты. На занятиях она делится своим опытом: как писать интересные тексты, как брать интервью. Мы много пишем от руки, что само по себе для нас, поколения Z, задача непростая. Мы приобретаем бесценный опыт в общении с разными людьми. Учимся правильно формулировать вопросы, которые помогут раскрыть человека с разных сторон. Учимся преподносить полученную информацию так, чтобы завлечь читателя, оставить в его душе какой-то след.
Вряд ли я когда-нибудь стану журналистом, так как обучаюсь по другой специальности, но я точно знаю, что полученный опыт пригодится мне в жизни. Непонятно, что именно, но нас всех, Дашу, Лёшу и меня сюда как магнитом тянет.
Хотите посмотреть, как вылупляется цыплёнок? При храме Всех Святых в Земле Российской Просиявших есть настоящая маленькая ферма с курочками, перепелами и петушком. Стоит только попросить работника Михаила Афонина, и он покажет курятник и уютный инкубатор с цыплятами и яйцами. Если повезёт, можно даже увидеть, как вылупляется цыплёнок.
Курочки при храме были давно, но Алексей Рыпов, староста церкви, предложил развести ещё и перепелов. Он купил инкубационные яйца в Тульской области и стал разводить перепелов породы «Техасский белый бройлерный». Эта уникальная порода крупнее остальных своих сородичей и даёт как яйца, так и сочное мясо. Кроме перепелок на ферме поселились еще несколько пород кур: продуктивные бурые несушки Ломан Браун, выносливые и стойкие к заболеваниям куры породы «Хайсекс» и неприхотливые Доминанты родом из Чехии.
«Создание Фермы нельзя назвать коммерческим проектом, — признаётся Алексей. — Скорее это дело для души». В планах Фермы — завести гусей и индюшек.
Цыплята рождаются – жизнь продолжается!
Анна Шамонина, Алексей Асташов, текст — Дарьи Каменец Молодежный пресс-центр Храма Всех Святых в земле Российской просиявших
