Каменец
Александр Владленович
Доктор культурологии,
профессор факультета искусств РГСУ
Каждый народ стремится сохранить свою культуру, самобытность, родной язык, собственные культурные традиции и историческую память. В условиях глобализации России особенно важно выбрать и сохранить собственный путь. Ей необходимы перспективы дальнейшего культурно-исторического развития вместо прозябания, угасания и гибели.
Открываемая в газете рубрика «Русский мир» призвана освещать эту тему с самых различных сторон, и начнем мы с вопроса о национально-культурном своеобразии русского народа.
Многие, особенно западные, исследователи русского национального характера обращают внимание на его нерациональность, непредсказуемость, противоречивость. Эти черты русского народа нашли отражение в известных стихах Тютчева:
«Умом России не понять,
Аршином общим не измерить,
У ней особенная стать,
В Россию можно только верить».
Но понять Россию все же можно, если согласиться с выдающимся русским философом Н.А.Бердяевым, который утверждал, что «русский народ религиозный по своему типу и по своей душевной структуре»*. Н.А. Бердяев стремился раскрыть этапы формирования русского исторического самосознания, входя в различные периоды русской истории, которых он насчитывает пять: «Россия киевская, Россия времен татарского ига, Россия московская, Россия петровская, Россия советская и, возможно, что будет новая Россия»*.
Исторические вехи генезиса русской идеи – в формировании позитивной идентичности Киевской Руси. Она определяется прежде всего преемственностью опыта веры как стиля христианского наследования.
Поскольку происхождение исходного духовно-культурного фонда русского народа восходит к византийской традиции, следует рассмотреть восточно-христианский дискурс и те последствия культурно-исторического развития, которые связаны с принятием христианства. Древняя Русь наследует богатейший культурно-духовный опыт, который был накоплен к этому времени Византией, обладавшей, по свидетельству исторических источников, высочайшей культурой во многих областях богословия, философии, этики, эстетики, архитектуры, словесности, искусства церковной поэзии и т.д.
В формировании русской духовности большую историческую роль сыграли братья Кирилл и Мефодий, канонизированные в качестве святых, и их последователи. Переведя на славянский язык Библию и другие Святоотеческие тексты, они дали возможность русским людям изучать духовную литературу. Наиболее известными на Руси стали византийские духовные авторитеты – святые Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Ефрем Сирин и другие.
Изучение религиозного наследия – как форма построения христианской культуры и одновременно ее самопознание – определило общую логику формирования восточно-христианской культурной традиции, в которой соединялось «несоединимое» – вера и знание – «Иерусалим и Сокровенные Афины», по определению Л. Шестова. Это не просто совокупность теологических догм, предопределивших методы христианского философствования, но прежде всего способ универсализации христианского духовного опыта, который можно теперь было транслировать во времени.
Сложились методы объяснения духовных текстов, которые позволили адекватно истолковывать библейские тексты, не искажая их духовного содержания. Эти тексты и определили возникновение особых культурных кодов, которые становились своего рода «объясняющей моделью» бытия и мышления. Эти культурные коды будут в дальнейшем истоками формирования православной русской духовности, в которой закреплялись не просто догматические учения как «сумма знаний», но знание о внутреннем духовном мире человека. В отличие от языческой картины мира, здесь уже нет «слитности материального и духовного»; духовное начало вычленяется в оппозициях добра – зла, света – тени, целомудрия – порока, истины – заблуждения и т.д. Это духовное содержание составляет «ядро» традиционной психологии и мировоззрения русского народа. Огромную роль в развитии русской духовности сыграло учение исихазма – специфической молитвенной практики, позволявшей достичь высочайшей фазы духовно-нравственного совершенства, понимаемой как «обожение человеческого естества», – или, если точнее, в церковно-мистическом значении – «стяжание благодати».
Первоначальный христианский антропологический базис заложил основы формирования христианской этики, воплощаемой не только в воспитании личностных черт, но и в христианской социальности: социальных, моральных нормах, практиках, поведении, общественной организации и т.д. В формировании русской христианской этики сыграли определенную роль конкретные исторические образцы, представленные в литературных памятниках древнерусской культуры – «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона, «Поучении детям» Владимира Мономаха, «Речи философа» в «Повести временных лет» и других литературных источниках, которые надолго стали кодексом социальных нормативов организации общества, – забота о ближних и помощь нуждающимся, правила поведения и организации образа жизни для разных слоев русского социума. Это действительно были «родники» христианской этики Киевской Руси. Идеи милосердия и правдолюбия были явлены не только в качестве «идеализированных» образов русских святых. Высокий духовный опыт нашел достаточно глубокое выражение в «Добротолюбии» – как в базовом основании институций древнерусского государства, своего рода вершине богословских суждений прежней Руси.
Таким образом, в становлении русско-христианской этики как главного содержания русского национального типа можно выделить два основных плана: духовно-антропологический и духовно-социальный. Каждый из них доминировал в определенный исторический период, а также «переходных» социумах. Проблема трансформирующихся обществ в разных аспектах и модернизационных фазах стала одной из ведущих тем научно-исследовательских проектов современности.
В различных исследованиях зафиксирован общепризнанный факт повышения значимости проблемы сохранения каждым народом собственной национально-культурной самобытности именно в обществах переходного периода. Как представляется, применительно к условиям современной России решение этой проблемы может осуществляться в трех вариантах:
1) при всех возможных изменениях российского общества полностью сохраняется его традиционная национально-культурная самобытность;
2) дальнейшее развитие российского общества предполагает полное изменение сложившегося национально-культурного своеобразия народов России, препятствующего дальнейшим переменам;
3) частичное изменение национально-культурной основы российского общества в соответствии с задачами реформирования российского общества при сохранении основного «ядра» русской культуры.
Для современной России наиболее предпочтительным является третий вариант, если учесть огромное цивилизационное значение русской культуры. Происходящая в нашей стране ориентация на западную культуру различных сфер социальной жизни актуализирует вопрос: «Какие исторически сложившиеся основы русской культуры можно считать неизменными при разработке возможных сегодня стратегий реформирования общества?»
Анализ культурологических, исторических, философских, социологических исследований российского общества, его прошлого и настоящего позволяет выделить в качестве главных сущностных характеристик национально-культурного своеобразия России, отличающих ее от стран Западной Европы, традиционное стремление русского человека к социальной справедливости в сочетании с повышенной восприимчивостью к страданиям людей. Необходимо отметить, что речь идет прежде всего о сочетании этих стремлений, которое составляет главную особенность самосознания народов и этносов, считающих Россию своей Родиной. Эти два стремления неравнозначны. Сострадательность, сочувствие к «униженным и оскорбленным» является традиционной доминантой мироощущения и мировосприятия русского человека; при этом стремление к социальной справедливости становится «вспомогательным механизмом» в деле оказания помощи как «ближним», так и «дальним».
В реализации этой стратегии особая роль должна принадлежать русской философии и отечественной художественной культуре (в первую очередь великой русской литературе), которая традиционно воплощала и формировала указанную выше особенность национально-культурного менталитета народов России – отзывчивость и сострадательность как скрепы социальной самоорганизации и как фундамент национального самосознания.
Русская художественная литература, духовное наследие способствуют воспитанию этих чувств у всех поколений; развивают не только аналитическое, но и образное мышление, социальные качества человека, направленные на служение ближнему, своей стране. Изучение в первую очередь произведений русской классической и духовной литературы составляют одну из основ «Русского мира», значение которого для сохранения культурной и духовной самобытности России исключительно велико.
Именно в совершенствовании, гуманизации самой природы человека лучшие отечественные художники, писатели, мыслители видели главное условие развития общества и решения его проблем, способствуя общему увеличению объема «человековедческого» знания о «должном». В русской художественной литературе сформировалась своего рода «социология духовной жизни», которая может быть представлена как опыт духовности в его социальной значимости для формирования национально-культурной самобытности российского общества.
Изучение духовного опыта народа на разных этапах истории России предполагает не только изучение ее исторического, литературного и художественного наследия, но и освоение духовно-религиозной традиции, определившей формирование российской государственности. Это, прежде всего русская религиозно-философская традиция как главная и определяющая стратегия формирования самобытной русской культуры.
*Бердяев Н.А. Русская идея. – СПб.: Азбука, Азбука, Аттикус, 2012
Александр Каменец
